|
Внешнеполитические обстоятельства, приведшие ко второй мировой войне в сентябре 1939 г., относятся к тем «вечным» темам, которыми еще долго будет заниматься историческая наука. Прежде всего, это касается двух важнейших событий 1939 г. — провала советско-англо-французских («тройственных») переговоров и заключения советско-германского договора о ненападении.
Еще на этапе советско-германских переговоров заключили договора первым (и, пожалуй, тогда единственным) из влиятельных государственных деятелей СССР, кто возразил против сближения с гитлеровской Германией, был народный комиссар иностранных дел М. М. Литвинов. Впоследствии, когда договор стал фактом, неприятие его в разных слоях населения Советского Союза сохранялось. Подобные настроения побудили одного из архитекторов этого документа, председателя Совнаркома и наркома иностранных дел СССР В. М. Молотова, с трибуны Верховного Совета СССР 31 августа 1939 г., во время ратификации договора, предупредить «некоторых близоруких людей, которые, увлекшись упрощенной антифашистской агитацией», проявляют «непонимание самых простых основ начавшегося улучшения политических отношений между Советским Союзом и Германией» [4; 12]. Тема договора стала одной из «неудобных» для исследователей.
В течение 50 лет продолжается дискуссия о том, какое место занимали и какую роль сыграли эти события в возникновении предвоенного политического кризиса. Если по поводу «тройственных» переговоров позиции исследователей постепенно сближаются и в настоящее время практически нет серьезных историков, которые рискнули бы оправдать кого-либо из участников этих переговоров, то иная ситуация сложилась вокруг трактовки советско-германского договора о ненападении 23 августа 1939 года. Основная причина этого заключалась в упорном нежелании советской стороны признать наличие важнейшей составной части договора—секретного протокола, предопределившего участь ряда стран Восточной Европы.
Документ этот, по мнению одних историков, во многом способствовал началу Второй мировой войны, по мнению других - позволил отсрочить ее начало. Кроме того, пакт в значительной мере определил судьбу латышей, эстонцев, литовцев, а также западных украинцев, белорусов и молдаван: в результате пакта эти народы, многие из которых впервые в своей истории объединились в составе одного государства, почти полностью влились в Советский Союз.
Несмотря на коррективы, внесенные в судьбы этих народов развалом СССР в 1991 году, пакт Молотова-Риббентропа до сих пор определяет многие геополитические реальности в современной Европе.
Правда о драматических событиях советской истории в 1939–1941 гг. до последних лет оставалась особо охраняемым секретом. Но в настоящее время, постепенно и с большими усилиями освобождаясь от цензурных ограничений и некоторых идеологизированных догм, советские историки предприняли серьезную попытку проанализировать не только советско-германский договор 1939 г., но и весь комплекс событий в период предвоенного политического кризиса, место и роль действовавших тогда на международной арене политических сил.
Всем этим обусловлена актуальность рассматриваемой темы.
Цель настоящей работы состоит в анализе предвоенного политического кризиса. Для этого необходимо решить следующие задачи:
1. Проанализировать социально-экономические предпосылки международного политического кризиса 30-х гг.;
2. Охарактеризовать внешнюю политику Германии накануне Второй Мировой Войны;
3. Изучить внешнеполитическую деятельность СССР в области создания системы коллективной безопасности;
4. Дать оценку политике Англии и Франции в данный период;
Источники материалов. Широкое обсуждение у нас в стране за рубежом проблем мирового политического кризиса 30-х гг. на базе опубликованных документов чаще всего акцентировалось на двух темах – провале построения системы коллективной безопасности в Европе и пакте Молотова-Риббентропа.
Первая из них в данной работе исследуется на материале документов, включенный в вышедший в 2003 г. в Санкт-Петербурге сборник «Канун и начало войны, Документы и материалы», проливающий свет на многие события этого периода.
Говоря о второй теме, надо отметить, что в Советское время она подвергалась замалчиванию.
При жизни Сталина многие из историков, придерживаясь официальной тачки зрения, характеризовали договор с Гитлером как «мудрое решение вождя». С 1953 г. появилась возможность уточнить эту оценку и назвать договор «вынужденной» со стороны Советского Союза мерой. Одновременно в умы ряда наших историков закрадывалось сомнение в правомерности и этой дефиниции. Но свои взгляды они могли высказывать только на научных конференциях, а не в печати.
В настоящее время, постепенно и с большими усилиями освобождаясь от некоторых идеологизированных догм, историки предпринимают серьезные попытки анализировать не только советско-германский договор, но и весь комплекс событий предвоенного времени. Эта работа принесла определенные результаты, особенно в связи с обнародованием некоторых советских документов, большой доступностью для наших исследователей трудов зарубежных специалистов, проведением ряда международных и национальных научных форумов. В журналах и газетах опубликован ряд интересных, хотя иногда и спорных, статей.
Принципиальное значение для оценки событий 1939 г. имеют сообщение Комиссии по политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939г., сделанное ее председателем Л. Н. Яковлевым на Втором съезде народных депутатов СССР, соответствующее постановление съезда, а также статья первого заместителя министра иностранных дел СССР А. Г. Ковалева, убедительно подтвердившие существование секретного протокола к советско-германскому договору от 23 августа 1939 года. В итоге более четко вырисовываются реальные события того сложного и противоречивого времени. Именно статья Л.Н. Яковлева, а также статья историка А.С. Бережкова "Просчет Сталина” (ж “Неделя". 1989, N 3) и послужили основными источниками при анализе этого события в работе.
Небезынтересным представляется нам и взгляд на события с «противоположной стороны», а именно изданная в ФРГ монография А.Р. Хильгера "Мы и Кремль", посвященная советско-германским взаимоотношениям накануне войны.
Еще одной темой, особенно актуальной в связи с непростыми русско-прибалтийскими отношениями является вопрос аннексии Прибалтики накануне войны. Для ее освещения мы воспользовались статьей В.П. Донгарова "Прибалтика. Пятьдесят лет назад" ("Аргументы и факты". 1989, N 36) в которой аргументировано и непредвзято освещается эта страница нашей истории.
Следовательно, предметом исследования является международный политический кризис 30-х гг. 20 в. в политическом, военном и социальном аспектах.
Хронологические рамки – от начала мирового экономического кризиса в нач. 20-х гг. до начала Второй Мировой Войны 1 сентября 1941 г.
|
На уровень вверх
Купить