|
Трудами нескольких поколений исследователей, начиная с Гаэтано Миланези и Карла Фрея и кончая Э. Баттисти и П. Барокки, были опубликованы, внимательно прокомментированы и изучены многочисленные источники XVI в. - трактаты по искусству, жизнеописания Микеланджело, его обширная переписка и другие документы. Из современных работ такого рода, пожалуй, наибольшую ценность представляют превосходные публикации Паолы Барокки - фундаментальное пятитомное исследование, посвященное 1-му и 2-му изданиям "Жизнеописания Микеланджело" Джордже Вазари с комментарием, обобщающим все упоминания о Микеланджело в литературе XVI в., и трехтомное издание ряда трактатов по искусству XVI в.
ИСКУССТВО МИКЕЛАНДЖЕЛО В ВОСПРИЯТИИ СОВРЕМЕННИКОВ
И. А. Смирнова
Тексты XVI в., содержащие суждения современников об искусстве Микеланджело, весьма разнохарактерны. В некоторых из них мы находим только беглое упоминание о Микеланджело в связи с общими проблемами (трактаты венецианцев Пино и Бьондо, флорентийца Винченцо Данти) или краткую фактическую информацию о нем - такова "Книга Антонио Билли". В других имеется обширный и интересный фактический материал - в жизнеописании, данном так называемым Анонимом Мальябеккьяно, и особенно в книге ученика Микеланджело-Асканио Кондиви (1553 г.)-материал, частично использованный и Вазари. Хотя современники много пишут об искусстве Микеланджело, их суждения далеко не всегда отличаются глубиной, иногда поверхностны или чересчур восторженны, как в трактатах и письмах А. Ф. Дони. Но среди текстов XVI в. есть и работы, представляющие большой интерес, дающие нам примеры глубокого и содержательного прочтения искусства Микеланджело. Среди них нужно прежде всего назвать оба варианта "Жизнеописаний наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих" Джордже Вазари (1550 и 1568 гг.) - фундаментальный и поистине замечательный труд, в котором историзм мышления соединяется с эрудицией, стройностью теоретической концепции и безошибочным эстетическим чутьем. Интересны и сочинения флорентийского историка и теоретика Бенедетто Варки - его публичные лекции об искусстве, "Надгробное слово" в честь Микеланджело и т. п. Немалый интерес представляет также трактат венецианца Лодовико Дольче (1557 г.) и более поздние, относящиеся к концу XVI в. трактаты Арменини и Ломаццо.
Обращаясь к текстам XVI в., всегда следует принимать во внимание их двойную природу. С одной стороны, большинство теоретиков искусства этого времени основывается на традициях ренессансной теоретической мысли и развивает их; с другой стороны, они так или иначе, прямо (как, например, Вазари) или косвенно связаны с художественной практикой и эстетическими принципами маньеризма. Двойственная их природа сказывается и в оценке искусства Микеланджело.
Обращаясь к суждениям современников о Микеланджело, прежде всего следует сказать, что его творчество воспринималось в XVI в. как явление совершенно иного масштаба, чем все известное тогда древнее и новое искусство, как нечто грандиозное, ни с чем не сопоставимое. Существовал настоящий культ Микеланджело; поэты, теоретики, художники утверждали, что он превзошел не только современников и мастеров античности, но и саму природу, называли его "божественным", "divino". Так, Ариосто в "Неистовом Роланде", играя значением имени Микеланджело (Михаил архангел), пишет: "Микеле-не столько смертный, сколько ангел господен" ("Michele piu che mortal, Angel divino") и вслед за ним эту игру слов повторяют в своих сонетах Дж. Строцци, Б. Амманати, А. Бронзино и др. Восторженный А. Ф. Дони восклицает в письме к Микеланджело от 12 января 1543 г.: "О божественный, весь мир почитает вас как оракула, ибо из ваших намерений рождаются столь прославленные творения... Люди должны были бы вам поклоняться, и вам подобает живым быть вознесенным ангелами на один из самых прекрасных престолов рая. Я вас почитаю как бога". Божественным постоянно называют Микеланджело Вазари, Пино, Дольче, Данти, Понтормо, Франсиско де Ольянда, Боргини и др. Бенедетто Варки в "Надгробном слове" на торжественной церемонии похорон Микеланджело говорил: "Мы должны полагать, что Микеланджело был избран небом и послан богом на землю, дабы довести до высшего совершенства все три прекрасных искусства". Вазари пишет во "Вступлении" к "Жизнеописаниям": "Мы можем с уверенностью утверждать, что не ошибаются те, кто называет его божественным, ибо он соединил в себе божественным образом все три наиболее прославленных и мудрых (ingegnose) искусства из всех известных смертным".
Наконец, тот же Вазари так определяет историческое место Микеланджело во вступлении к III части "Жизнеописаний": "Но если кто-нибудь из числа умерших и живых и заслужил пальму первенства... так это божественный Микеланджело, который главенствует не только в одном из этих искусств, но сразу во всех трех. Он превосходит и побеждает не только всех тех, кто почти уже победил природу, но и самых знаменитейших древних мастеров..., которые похвально ее превзошли. Стоит ей (природе) замыслить что-нибудь новое, и сколько бы странным и трудным оно ни было, он тотчас же далеко обгоняет ее силой своего божественного таланта и при помощи прилежания, рисунка, искусства, рассуждения и грации".
Но, рассматривая творчество Микеланджело как некую абсолютную вершину искусства, современники связывают эту оценку, при всей риторичности их восторгов, с некими реальными качествами его творчества. Прежде всего - это внутренняя грандиозность, глубина (недаром Вазари противопоставлял грации Рафаэля глубину Микеланджело). Теоретики XVI в. нередко отождествляли живопись с "натуральной философией". Так, венецианец Пино пишет в 1548 г.: "Живопись-это вид натуральной философии, так как подражает качеству и количеству, форме и свойствам реально существующих вещей". И эту "натуральную философию", совершенное знание теоретики XVI в. видели у Микеланджело. Вазари пишет, что он "владел познанием мирского опыта, который философы приобретают лишь путем размышления и из книг". Бенедетто Варки в одной из своих публичных лекций в 1549 г. называет Микеланджело философом и добавляет: "И те, кто удивляется, каким образом человек, для которого литература и науки не являются профессией..., может обладать такой большой и глубокой ученостью и возвышенностью замыслов, не знают..., на что способна природа, когда хочет создать совершенный и неповторимый гений". Пытаясь более точно определить сущность грандиозности искусства Микеланджело, современники нередко сопоставляли его с Данте. Варки в публичной лекции "О преимуществе искусств и том, какое из них более благородно" (1546 г.) пишет: "Я не сомневаюсь, что Микеланджело, подражающий Данте в поэзии, подобен ему и в своих произведениях, не только сообщая им ту грандиозность и величие, которые свойственны замыслам Данте, но и стремясь выразить в них то..., что Данте выразил в словах". Эту внутреннюю близость строя искусства Микеланджело и Данте подчеркивают Вазари, Ломаццо и другие авторы XVI в., особенно когда обращаются к "Страшному суду": "Он придал такую мощь живописи, что оправдал этим слова Данте: ..Мертвые там мертвы, а живые кажутся живыми".
Не менее чем грандиозность, современников поражала новизна искусства Микеланджело. Каждое его произведение, по-видимому, воспринималось в XVI в. как настоящее откровение, и специфику этой новизны авторы этой эпохи также стремились определить более точно. Менее всего они пишут об архитектуре. Это отнюдь не случайно, ибо большинство трактатов XVI в. посвящено живописи и скульптуре. Исключение представляет Вазари, который, будучи профессиональным, и к тому же хорошим, архитектором, пишет о ней, хотя и более скупо, чем о живописи и скульптуре. Тем не менее Вазари уловил некоторые существенные свойства архитектуры Микеланджело - сложность и богатство его языка, смелость и необычность использования традиционных архитектурных элементов. Так, в теоретическом вступлении ко всей книге он пишет о композитном (или "сложном", как он выражается) ордере. "Я полагаю, что если греки и римляне создали эти первые четыре ордера и свели их к общим размерам и правилам, то могли и у нас быть такие, кто в наше время, строя в сложном ордере самостоятельно, создавали вещи, обладающие гораздо большей прелестью, чем древние. И об истине этого свидетельствует то, что Микеланджело Буонарроти создал в сакристии и библиотеке Сан Лоренцо во Флоренции, где двери, табернакли, базы, колонны, капители, карнизы, консоли, а в общем и все остальное отличаются новизной и тем, что свойственно только ему, и все же они дивны, а не просто красивы".
|
На уровень вверх
Купить