|
Введение
Римское право, проникнутое, по общему признанию, началом универсальности, являет собой тем не менее сугубо национальный феномен, имеющий те неуловимо-специфические "римские" черты, которые, на наш взгляд, не могли быть реципированы ни средневековой, ни современной Европой, как не может быть перенят дух времени, дух эпохи. Римское право возникло и развилось на собственном политическом, философско-религиозном и культурно-этическом основании и не может быть понято без изучения этой "корневой основы" права Древнего Рима.
Для самих римлян вопрос о происхождении права не был вопросом из отдаленной исторической или теоретической области, и в дошедших до нас источниках мы находим некоторые рассуждения на эту тему. Отметим, что, несмотря на то что правовая жизнь римлян характеризовалась многогранным развитием профессиональной юриспруденции, тем не менее системные представления о праве в Древнем Риме еще только закладывались и были далеки от полноты и завершенности. К формулированию общеправовых принципов и определений римские юристы подходили достаточно осторожно, отдавая предпочтение детальной обработке конкретных правовых вопросов и лишь на этой основе делая те или иные обобщения. Римские правоведы не стремились к выработке всех правовых дефиниций, более того, часто они объявляли, что не в состоянии точно определить понятие, и настаивали на том, что его понимание надо приобрести из самой жизни. Отсюда известное изречение: "Всякое определение опасно", восходящее к положению Яволена: "В цивильном праве всякое определение опасно, ибо мало случаев, когда оно не может быть опрокинуто" (L.202 de r.j. 50.17).
Все это необходимо иметь в виду, когда в теоретических вопросах права исследователи обращаются непосредственно к дефинициям римских юристов, которые, по нашему мнению, нельзя рассматривать вне общего мировоззренческого контекста и которые становятся понятны только в совокупности с другими источниками. Особую роль среди таких источников играет обширное творчество Цицерона, который уделял значительное внимание проблемам государства и права. Цицерон полагал, что, для того чтобы найти источник законов и права, необходимо понять, "сколь велика сила наилучших качеств человеческого ума, какова задача, для выполнения и завершения которой мы родились, и какова связь между людьми": "Я буду искать корни права в природе... Всей природой правят воля, разум, власть, мысль, повеления бессмертных богов" ("De legibus", I, V, 16; VI, 20; VII, 21). Это цицероновское умозаключение носит концептуальный характер, указывая на философско-религиозную основу римского права и его тесную связь с теми нравственными категориями, которые входили в содержание общественного идеала Рима.
Точнее охарактеризовать понятие римлян о праве позволяет этимология слова "ius", ибо, как указывал Цицерон, "весь наш язык основан на представлениях народа" и "этимология есть один из красноречивейших и достовернейших источников для первоначальных воззрений народов". Представляется, что этимологические корни и семантика лексического слоя латинского языка сохранили первозданное значение вербального "отзвука" античной эпохи.
Как указывает А.И. Немировский, понятие "ius", которое встречается уже в первой таблице Законов XII таблиц, невозможно перевести одним словом: "Это религиозная формула, выражающая элемент насилия, а не справедливости (санскритское ju, славянское иго)... Насилие - это основной закон римской жизни...". Можно не согласиться с употреблением слова "насилие" в отношении характеристики римского права, однако мысль ученого, что общественная жизнь римлян никак не сообразуется с современным пониманием свободы, представляя собой систему довольно жесткого регулирования всех ее сторон, своего рода идеологический авторитаризм, в целом представляется верной.
Здесь уместно оспорить самого Ульпиана, который указывал, что слово "ius" (право) получило свое название от iustitia (справедливость). В действительности же само слово "iustitia" произошло от ius, а заблуждение Ульпиана объясняется тем, что в Античности еще не было ясного представления о корневой основе слова и об образовании новых слов с помощью суффиксов. Современная лингвистика на основе методов этимологического анализа указывает на несомненную общность латинского ius не только с санскритским ju, но и старославянским "уза" (в современном русском - узы), имеющим значение "цепи, оковы, путы".
Примечательно, что в самой латыни ius восходит к отглагольному существительному iussum (приказание, повеление, предписание), поэтому, как указывает О.А. Омельченко, в исходном, филологическом значении слова "ius" отсутствует какое-либо сопряжение с представлением о справедливом, подобно тому, как в аналогичное русское слово "право" имманентно вошло понятие правоты, правды.
Выдающийся знаток латинской риторики и римского права Дж. Вико полагал, что слово "ius" является сокращением от Ious - древнего имени верховного божества римского пантеона Юпитера. В связи с этим полагаем вполне обоснованным утверждение, что главной характеристикой исходного понятия о праве является обязательность, опирающаяся на подчинение силе власти. Этот вывод представляется очень важным, так как из него следует, что термин "ius privatum" (частное право) римляне понимали как "обязательность, предписания в частной сфере". И в этом радикальное различие между современным пониманием права в субъективном смысле и римским правопониманием. Р. Йеринг, справедливо указывая, что "римляне разумели под ius publicum и т.д. нечто совершенно другое, чем мы представляем себе под соответствующими выражениями нашего языка", предложил превосходное, на наш взгляд, толкование латинского ius: "Ius есть связка, связывающее, норма права; а именно: ius в объективном смысле есть то, что связывает всех, на всех налагает обязанность... ius в субъективном смысле - то, что связывает только отдельную личность...".
Таким образом, этимология термина "ius" позволяет говорить о таком его однозначном смысловом оттенке, как "принуждение, властное предписание, бремя, обязанность". И если в современной юридической литературе указывается, что право сфокусировано на субъективных правах отдельных лиц и нацелено на то, чтобы определять и юридически обеспечивать обусловленную правом свободу их поведения, то римляне уже на понятийно-языковом уровне выделяли в праве прежде всего присущие понятию права - ius - качества необходимости и долженствования.
Конечно, сущность этого принуждения была совершенно иного характера, чем принуждение в современном понимании ("Форма правового как обязанности и закона воспринимается сейчас как мертвая, холодная буква, как оковы..."). Римское правопонимание не отвергало понятия свободы действий - но свободы как сознательного выбора именно той линии поведения, которая предписывалась, ибо гордые римляне были уверены, что для устойчивости государства необходимо не рабское подчинение, а добровольное жертвование - animus donandi ("дарящая душа"). Не случайно излюбленным термином права Юстиниана был liberalitas (образ мыслей и действий, подобающий свободному человеку), который понимался как благородство, щедрость, дар, совершенный из щедрости, по доброй воле, без какой-либо компенсации.
Отметим, что не только на первых этапах своего формирования, но и во все время действия римского права юридические нормы выступали в единении с религиозными и этическими нормативными положениями, которые позднее были усилены философскими учениями. Боги и герои играли в Риме роль идеального образца, и приобщение к сложившейся культуре и системе социальных ценностей совершалось через всестороннее подражание этому идеальному прообразу, причем усваиваемые нормы осознавались как божественные заповеди, как заветы предков и имели силу незыблемой традиции, силу высшего закона, определяющего волю и сознание индивидов.
По мнению римлян, "человеческое общество - это установление богов, поэтому посягательство на него противно богам", а организация разумных общественных отношений невозможна не только без правовых норм, но и без нравственной сферы, являвшейся имманентной стороной римского права.
Не вызывает сомнения, что право и нравственность не являются чуждыми или противоположными понятиями. Как указывал А.Ф. Кони, "в сущности источник у них общий, и действительная их разность должна состоять главным образом в принудительной обязательности права в сравнении со свободною осуществимостью нравственности...".
Многие правовые институты имели своей основой нравственность, а многие нравственные нормы в римском обществе были юридически обязательны, что создавало в целом всеобъемлющую систему нормативного контроля, обеспечивающую развитие общества на основе системы римских ценностей.
Таким образом, в римском понимании право (ius), этимология которого позволяет говорить о таком его однозначном смысловом оттенке, как "принуждение, обязанность", обусловившем преобладание в нем присущего понятию права качества долженствования, отражает стоический идеал долга, который вместе с религиозно-этическими воззрениями положен в основу римского права, представляющего собой единство этико-правовых установлений и норм, освященных авторитетом божества и общества и направленных на исполнение гражданином долга и обязанностей перед обществом.
|
На уровень вверх
Купить