Голод, диктатура, террор... Имен¬но в такие тона многие десятилетия была окрашена социальная и поли¬тическая действительность Латинс¬кой Америки. Сменяющие друг друга военные хунты Сальвадора, Колум¬бии, Никарагуа, Гватемалы, других государств континента исправно выполняли задачи подавления ра¬бочего и крестьянского движений, ликвидации профсоюзных и левых активистов. В массовое сознание прочно вошло выражение "диктату¬ра латиноамериканского образца". По злой иронии судьбы, внешним фоном такой диктатуры становились гаванские сигары, длинноногие кре¬олки и карнавальные шоу.

Массовое сознание прочно за¬фиксировало и другую тенденцию: любая смена власти, вооруженный конфликт, повальная нищета любо¬го из южноамериканских государств почти всегда ассоциировалась с по¬литикой "северного соседа" — Со¬единенных Штатов Америки. И ассо¬циация эта не случайна.

США и сами никогда не скрывали своих экспансионистских аппетитов в отношении Латинской Америки. Здесь находится стратегически важ¬ный Панамский канал, здесь нефть и газ, медь и бокситы, фруктовые план¬тации и приносящая баснословные прибыли кока. Конечно, господство США на южном континенте могло оформляться по-разному. Некоторые режимы устанавливались при прямом военном вмешательстве штатов, ког¬да задача сводилась к очистке тер¬ритории силами морской пехоты, а во главе страны становился заранее подготовленный диктатор из местно¬го клана. Иногда очередной военный переворот приводил к власти людей, готовых обслуживать интересы конк¬ретных североамериканских монопо¬лий — банановых, нефтяных. Но почти при любом раскладе США оставались в выигрыше. В течение XX века они затратили на поддержку военно-фа¬шистских диктатур миллиарды дол¬ларов — в виде займов, инвестиций, поставок оружия, создания "эскад¬ронов смерти". Сотни латиноамери¬канских военных прошли обучение в школах и академиях США. Достаточно вспомнить, что легендарный Че Гева¬ра был застрелен в Боливии сотруд¬ником ЦРУ кубинского происхождения Феликсом Гонсалесом.

Острие репрессий "американские демократы" и их местные ставленни¬ки направляли, конечно же, на левую оппозицию и массовые организации трудящихся. Размах этих репрессий действительно впечатляет: 90 тысяч никарагуанцев, уничтоженных в 50-60 годы диктатурой Луиса Сомосы; 30 тысяч восставших крестьян Саль¬вадора, убитых в 1932 году; военный переворот против гватемальского президента Арбенса в 1954 году и последовавшее за ним уничтоже¬ние 80 тысяч гватемальцев; тысячи аргентинцев, сброшенных со вспо¬ротыми животами в море; 20 тысяч кубинцев, замученных диктатурой Фульхенсио Батисты в 50-е годы; фашистский переворот в 1973 году в Чили, сопровождавшийся убийс¬твом президента Альенде, массовы¬ми пытками и казнями коммунистов, рабочих, активистов левых партий. И вновь более 30 тысяч убитых в ходе интервенции США в Сальвадоре 80-ых годов.

Подлинным островом Свободы в этом море насилия стала крошечная Куба, когда в 1959 году к руководству страной пришло революционное пра¬вительство во главе с Фиделем Кастро. В результате революции Куба освобо¬дилась от иностранной зависимости, избавилась от неграмотности абсолют¬ного большинства населения. В стране прошла индустриализация, земельная реформа, были подготовлены тысячи высококлассных специалистов. Несмот¬ря на неоднократные попытки режис¬сируемых ЦРУ военных вторжений, не¬смотря на разгром Советского Союза (СССР оказывал существенную помощь Кубе), кубинцы не отказались от социа¬листического выбора и по сей день.

ДУРНОЙ ПРИМЕР ЗАРАЗИТЕЛЕН

Когда в декабре 1998 года на прези¬дентских выборах в Венесуэле победил подполковник Уго Чавес Фриас, никто и не думал воспринимать его в качестве политика леворадикального и антиим¬периалистического толка. В 1999-2001 годах реформы чавистского правитель¬ства касались, в основном, конститу¬ционно-правовых институтов страны. О масштабных преобразованиях в соци¬альной и экономической сферах речи еще не шло. Тревогу у американской администрации вызывали лишь креп¬нущие связи Чавеса с кубинским руко¬водством.

Положение стало меняться с конца 2001 года, когда венесуэльский прези¬дент недвусмысленно определил со¬циальный адрес своей политики. Таким адресом, а значит и главной опорой правительства становилась городская и сельская беднота, представители корен¬ного индейского населения. Именно в интересах этих слоев Уго Чавес добился государственного контроля над нефтя¬ной отраслью - основой венесуэльской экономики. Доходы от продажи нефти стали направляться на строительство школ, больниц и социального жилья. Чавес развернул широкую аграрную реформу, рассчитанную на справедли¬вое распределение земель и коопера¬цию венесуэльского крестьянства. Были предприняты беспрецедентные меры по избавлению народа от безграмотнос¬ти: открыты тысячи школ, ускоренных курсов для людей разных возрастов. В стране развернулось невиданное жи¬лищное строительство, народ, столети¬ями живший в трущобах и лачугах, начал переселяться в на

Примечаний нет.